Накануне, 4 декабря, впервые с апреля 1993 года представители албано-удинской христианской общины посетили и провели церковную службу в одном из знаковых символов наследия Албанской христианской культуры – монастыре Худавенг в Кельбаджарском районе.

Вынужденное отступление – история вопроса

Сразу же отметим, что армянские историки принимают азербайджанскую версию происхождения названия монастыря, при этом допуская и название Дадиванк. Хотя, по мнению самих армянских историков и специалистов в области средневековой архитектуры, монастырь Худавенг (армяне трактуют данную версию названия монастыря по-своему — монастырь на холме) не является типичным для армянского зодчества. А удины уверены, что истинное название нетипичного для армянской храмовой архитектуры монастыря – Хотаванг. И до строительства Гандзасарского монастыря Хотаванг являлся резиденцией албанских католикосов. Хотя во многих армянских источниках указывается, что на открытии Гандзасарского монастыря присутствовал и албанский католикос из Хотаванга.

потомки кавказских албанов возвращаются в Хотаванг либо Худавенг, а может быть, в Дадиванк

Часть армянских историков и писателей отмечает в своих трудах, что по своему архитектурному стилю, в особенности кирпичным куполам, Худавенг в большей степени отражает культурное наследие Кавказской Албании.

С другой стороны, никто не отрицает, что после упадка и прекращения существования албанской государственности албанская церковь вошла в каноническое единство с Армянской апостольской церковью, а в период царской России влилась в католикосат армянской церкви. Богослужение шло на древнем армянском языке, чем и объясняется наличие по сей день армянских надписей на стенах церквей монастырского комплекса. Хотя, по версии представителей немецкой школы кавказоведов и исследователей албанской лингвистики (Шнирельман, Гипперт), до тринадцатого и даже четырнадцатого веков существовала и албанская письменность. При этом немецкие ученые ссылаются на средневекового армянского историка Хетума Патмича, утверждавшего о существовании албанской письменности (агванское письмо) в предполагаемый немецкими учеными период. Расшифрованные средневековые письма убеждали ученых с мировым именем, в том числе Илью Абуладзе – обнаружившего впервые албанский алфавит, и знаменитого грузинского лингвиста-кавказоведа Акакия Шанидзе, в сходстве древнего албанского языка с современным удинским. Впоследствии ученые доказали, что языком древнего богослужения в Кавказской Албании был не армянский, а именно древний албанский язык, разработанный Вениамином-албанским.

Удинские христиане, проживающие в Азербайджане, считаются прямыми наследниками кавказских албанов. Еще в 2002 году представители малочисленной удинской общины – их пора вводить в Красную книгу, ибо на сегодняшний день осталось всего лишь около 10 тысяч представителей этой единственной древнейшей народности Кавказской Албании, сохранившей национальную идентичность – обратились к Русской православной церкви с просьбой войти в состав РПЦ. Ведь в период свирепствующего армяно-азербайджанского кровавого противостояния само нахождение удин в составе Армянской апостольской церкви могло быть воспринято как святотатство. А до начала XIX века все монастыри в Карабахе находились в ведении Албанской апостольской автокефальной церкви. О чем писал в своих трудах легендарный армянский священнослужитель, проживавший в Шуше, епископ Макар (в миру Геворг Бархударянц). Однако методичное целенаправленное уничтожение албано-монастырского института после упразднения Албанской церкви служило заветной и, судя по описаниям Геворга Бархударянца, плохо скрываемой цели – нивелированию албанского наследия и его полной унификации с армянской культурой. Да и известный армянский писатель Раффи – современник албанов в девятнадцатом веке – писал о свободном своенравном духе карабахских албанов… Который, видимо, и надо было укротить!

удины перелистывают страницы своей истории

Справедливым историческим решением стало воссоздание в 2003 году албано-удинской христианской общины после официального отказа Русской православной церкви в церковном окормлении удин. В удинских церквях стали совершать православное богослужение. Лидером общины стал уроженец древнейшего албанского села Нидж, расположенного неподалеку от исторической столицы Кавказской Албании города Кабалы, — Роберт Мобили.

* * *

И вот спустя несколько десятилетий Роберт Мобили вместе с православными священнослужителями из Бакинской епархии Русской православной церкви прибыл в один из древнейших знаковых албанских храмов – Худавенг. Этот монастырь считается священным и для армян, поскольку, как было отмечено в отступлении, на протяжении веков происходила унификация Агуанских монастырей с армянскими, а также болезненный процесс армянизации лишенных государственности албанских христиан в Карабахе. К тому же, вынужденных после утери письменности и языка проводить богослужение на армянском языке и по канонам армянской церкви. Вот поэтому армяне и воспринимают албанское наследие своим.

В Худавенге провели первое церковное православное богослужение. Во время литургии православные удины, следуя церковным правилам, вошли в святой храм с духовной радостью, помня, что сам Спаситель в минуты глубокой скорби албанского народа обещал утешить. И возвращение величайшего христианского храма в Кельбаджаре его истинным настоятелям – проявление знака Божьего. Удины слушали церковное пение и молитвы, поставили свечи до начала богослужения, заказали поминание, приложились к иконам. Читали Евангелие, исполняя великое славословие на всенощной, и, конечно же, «Песнь Богородицы»…

какое же это армянское зодчество?

Вынужденное отступление – армянка по имени Арзу-хатун!

Православные удины исполняют «Песнь Богородицы» перед церковью Пресвятой Богородицы в комплексе Худавенга. Согласно легенде, монастырь на холме был построен над останками святого Елисея – одного из главных проповедников христианства в Кавказской Албании и ученика апостола Фаддея. Армяне убеждены в другой версии: там находятся мощи не Елисея, а Дадди – проповедника христианства в Армении.

Монастырь, построенный в первом веке, сохранился и в средневековье, но с разрушенным куполом, до тех пор пока супруга албанского князя Вахтанга Тагаворазна – княгиня с тюркским именем Арзу-хатун (армяне так и не переименовали Арзу-хатун, но почему-то женщина с тюркским именем продолжает оставаться армянкой!) в память о своих погибших сыновьях – Хасане и Григоре не начинает строительство легендарной обители, которая спустя века превратится в яблоко раздора двух христианских народов. В 1214 году овдовевшая Арзу-хатун стала правительницей средневекового албанского Хаченского княжества. И правительница продолжает на протяжении нескольких лет строительство комплекса-памятника, посвященного своей семье. Историки выдвигают версию, что стены храма расписывала сама Арзу-хатун вместе с дочерями.

На территории храма находятся развалины албанской базилики с деревянной крышей. Все еще стоит и незавершенная старинная церковь без купола. Комплекс украшает и Малая базилика, которая относится к более раннему периоду – началу христианизации Кавказской Албании. Возвышается и купольный храм – усыпальница в честь старшего сына Арзу-хатун — Хасана Великого (почему-то армянские историки армянизировали и сына хатун с мусульманским именем Хасан! Так звали внука Пророка Мухаммеда. Но это не помешало армянским историкам выдать его за сына армянского христианского князя!).

Сама же княгиня увековечена в надписи: «Благодатью всемогущего бога-отца и единородного сына его Исуса Христа и дарением наисвятейшего духа я, покорная слуга Христова Арзу-Хатун, дочь князя-князей великого Курда и супруга владыки Атерка и всего Верхнего Хачена цареродича Вахтанга, с великим упованием построила святой собор на месте могилы мужа моего и детей моих — Хасана, первенца моего, и Григора, ушедшего к богу во младенчестве…»

в Худавенге свой удинский православный настоятель

Сохранившие во многом благодаря демократической национальной политике свою религиозно-национальную аутентичность прямые наследники принесенной в жертву на алтарь армянского экспансионизма Кавказской Албании — удины задаются безответными вопросами. Переименовав после оккупации некогда маленькое село албанского Хаченского княжества, которое спустя века обретет тюркский топоним Кельбаджар, означающий крепость на реке, армянская общественная мысль стала убеждать в принадлежности и этого края мифической древней Армении. Но при этом армянские идеологи остаются беспомощными в поисках ответа на животрепещущий вопрос: почему же в этом «историческом армянском крае», согласно проведенной первой переписи населения в 1939 году, проживало всего 42 армянина?! А в 1979 году в Кельбаджаре осталось всего-навсего трое армян. Хотя в это же время численность азербайджанского населения составляла около 6 тысяч жителей. Армянские историки объясняют эту метаморфозу деспотической политикой иранских шахов и большевистских лидеров, выселявших армян. Допустим, это так. Но почему же в этом случае деспотичная порочная политика шахов, царей и первых секретарей не распространялась на другие части Карабахского региона? Армянских меликов никто не гнал! Армянские историки идут еще дальше, манипулируя общественным сознанием, оспаривая историческую правду лживыми и мнимыми фактами о массовом переселении курдов в период правления Надир шаха. Но почему же, согласно переписи населения от 1939 года, в Кельбаджаре не проживало ни одного курда?! Одни тюрки! Почему?! Почему провалилась большевистская модель взращивания «искусственного красного Курдистана»?

Наиболее красноречивым ответом на армянскую полемику стала саркастическая реплика журналиста Максима Шевченко о премьер-министре Армении, который на обвинения в нарушении резолюций Совбеза ООН отвечал цитатами из Страбона и Геродота. Хотя Азербайджан готов отвечать Армении и на языке Пашиняна. Удины вернулись в Кавказскую Албанию на литургию!..