Автор: Андрей Лебедь

В этом году исполняется 33 года со дня Ходжалинского геноцида, совершенного в результате политики этнической чистки против азербайджанцев, проводимой Арменией на протяжении многих лет. Это одна из самых кровавых страниц не только в истории Азербайджана, но и мирового сообщества. Геноцид, учиненный армянами в Ходжалы – одно из самых тяжких преступлений, наравне с трагедиями Холокоста, Голодомора и другими страшными преступлениями, носящих явные признаки геноцидных действий.

Азербайджан — страна, наиболее пострадавшая от геноцидной политики ненависти Армении, проявляющейся в территориальных претензиях и военной агрессии. Азербайджанское государство прилагает постоянные усилия для включения в международную повестку дня вопроса по восстановлению прав азербайджанцев, изгнанных из Армении, начиная с 1987 года.

Дискриминация по национальному признаку запрещена на уровне международного сообщества. Но до сих пор имеют место случаи, когда мирные люди подвергаются преследованиям из-за своей национальной и этнической принадлежности. Трагедия Ходжалы тому пример как показатель азербайджанофобии и политики межнациональной ненависти.

Несомненно, Ходжалинская резня является одной из самых страшных трагедий, когда невинные мирные люди были безжалостно убиты из-за своей национальной принадлежности, что однозначно подпадает под международную квалификацию как геноцидные действия, чинимые Арменией.

Нормами международного права закреплено четыре самостоятельных, независимых и отдельных категории международных преступлений, которые признаются грубыми и серьезнейшими нарушениями прав человека. Так, статья 5 Римского статута Международного уголовного суда приводит перечень категорий международных преступлений:

• преступление геноцида;
• преступления против человечности;
• военные преступления;
• преступление агрессии.

Ходжалинская трагедия 25-26 февраля 1992 года по-нашему мнению может быть квалифицирована в своих оценках в совершении как минимум трех категорий преступлений Армении против Азербайджана: военных преступлений, преступлений против человечности и преступлении геноцида. Состав этих преступлений более чем очевиден и задокументирован.   Международные преступления по упомянутых выше категориям не имеют иерархии, которая бы делала одну категорию важнее другой. Юридически все категории равны между собой, поскольку они касаются различных видов преступлений армянской военщины. Из закрепленных в международных документах определений и состава преступлений можно проследить, что эти категории являются самостоятельными и независимыми друг от друга.

В данном контексте предлагается проанализировать события 33-х летней давности в соответствии с нормами международного права, дающие возможность квалифицировать преступления армян по всем вышеозначенным категориям. Определим, можно ли квалифицировать деяния армянских военных как действия геноцидного характера по отношению к мирному азербайджанскому населению Ходжалы. В этом аспекте мы будем опираться на нормы международного права, изложенные в двух ключевых документах: Римском статуте Международного уголовного суда и Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

Так, в данных международно-правовых документах преступление геноцида определяется как «деяния, совершенные с намерением уничтожить полностью или частично любую национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Фактически преступление геноцида является грубым и серьезным нарушением прав лиц, принадлежащих к определенной группе. Соответственно это преступление имеет специальный умысел — уничтожить определенную группу — и касается прав не отдельных индивидов, а прав индивидов как единого целого с группой.

В случае Ходжалинской трагедии очевиден умысел армянского командования и непосредственно командира 2-го батальона 366-го полка бывшей советской армии Сейрана Оганяна, до октября 2016 г. занимавшего должность министра обороны Республики Армения в уничтожении группы лиц азербайджанского происхождения именно по их принадлежности к данной этнической группе. Указанный факт подтверждают многочисленные свидетельства выживших и очевидцев, чьи показания легли в основу уголовного дела по факту геноцидных действий армянских военных.

Однако стоит отметить, что с момента закрепления категории «преступление геноцида» до сих пор ведутся дискуссии относительно сходства и различий этой категории с понятием «преступления против человечности». Эти дискуссии основываются на аргументах, что обе категории касаются серьезных нарушений прав человека, а потому они должны быть сведены в одну категорию.

Также довольно часто ученые ссылаются на тот факт, что преступление геноцида, каким его предложил Рафал Лемкин, касается только Холокоста, а все современные случаи геноцида не достигают того уровня количества жертв, который был во время Холокоста, и поэтому они являются не геноцидом, а скорее преступлениями против человечности.

Но такой подход неоднократно был опровержен. Преступление геноцида не означает, что для уничтожения определенной группы необходимо уничтожить всю группу или что количество жертв должно измеряться в миллионах, чтобы деяния были квалифицированы как преступление геноцида. Поэтому в поддержку этого аргумента обратимся к положениям Конвенции о геноциде, где предусмотрено не только обязательство государств предотвращать совершение преступления геноцида, но и то, что по возможности они должны предотвратить совершение преступления и уничтожение членов определенной группы, сводя количество жертв к минимуму.

Благодаря усилиям и стараниям Рафала Лемкина – создателя термина «геноцид» и первого теоретика преступления массового уничтожения, 9 декабря 1948 г. Организация Объединенных Наций приняла «Конвенцию о предотвращении преступления геноцида и наказании за него», воплощая теоретические основы в международный правовой документ. В обоснованиях Рафала Лемкина обращает на себя внимание национальный индикатор, употребленный для идентификации коллективной мишени геноцида. Национальный фактор как раз и соответствует одному из ключевых элементов дефиниции Конвенции ООН о геноциде.

Сам автор этого понятия преступление геноцида объяснял таким образом: «Геноцид не обязательно означает неотложное уничтожение нации, разве что он осуществлен массовым уничтожением всех ее членов. Скорее намерены изображать им скоординированный план различных действий, направленных на уничтожение существенных основ национальных групп с целью аннигиляции самих групп. Целью такого плана были бы разложение политических и социальных институтов, культуры, языка, национальных чувств, религии и экономического существования национальных групп, также уничтожение личной защиты, свободы, здоровья, достоинства и даже жизни лиц, принадлежащих к такой группе».

По этому случаю можно сделать несколько замечаний:

• автор рассматривает «национальную» группу в двух смыслах: гражданском (civic nationality) и этническом (ethnic nationality). Этот вывод можно сделать на основании сопоставления «нации», «политических и социальных институтов», с одной стороны, «культуры, языка, национальных чувств» — с другой;
• автор понимает «уничтожение» группы как постепенный процесс, который начинался разрушением материальных и духовных основ, необходимых для сохранения и развития данной группы.
• выражение «уничтожение даже жизни лиц» указывает на то, что речь не идет о тотальной физической аннигиляции данной группы. При потере своих материальных и духовных основ группа пропадает, но ее бывшие члены могут сохранить свою жизнь в составе других групп.

Дефиниция геноцида начинается заявлением, что это «действие, совершенное с намерением уничтожить», что составляет один из ключевых элементов для определения этого преступления. Недостаточно, чтобы субъект геноцида только желал уничтожения; нужно, чтобы он действовал в том направлении. Следовательно, деяние не может быть случайным, оно должно быть желаемым и целенаправленным на уничтожение, даже если сам акт не будет завершен.

Возникает вопрос: в каком смысле следует понимать употребленный в Конвенции глагол «уничтожить»? Речь идет об уничтожении целой группы, образующей коллективную единицу с общими атрибутами. Группу можно уничтожить физически, элиминируя ее членов, но также духовно, стирая ее групповые атрибуты.

Такая группа постепенно деградирует и перестает быть тем, чем она была. В конце концов, она исчезает, даже если часть ее бывших членов останутся при жизни, войдя в другие группы. Иными словами, когда одних членов группы лишают жизни, а других — специфических характеристик, умышленное действие, которое привело к этому исходу, следует рассматривать как геноцид. Таким образом, дефиниция геноцида не требует тотального уничтожения намеченной группы. Конвенция не требует интенции тотального ее уничтожения.

Вторым ключевым элементом для признания геноцида, согласно Конвенции ООН, является определение группы жертв. Документ допускает четыре категории: национальную, этническую, религиозную и расовую. Такое ограничение стало спорным местом в Конвенции, и ратифицируя ее некоторые страны расширили свои законы о геноциде «группой, определенной по какому-либо другому произвольному критерию».

Из четырех идентификаторов геноцидных групп, признанных Конвенцией ООН, расовый вообще не относится к азербайджанской катастрофе в Ходжалы. Что касается религиозного, то армянский режим уничтожал азербайджанские религиозные святыни и преследовал верующих, но, пожалуй, больше за их национальную идентичность, чем религиозную. Остаются национальный и этнический идентификаторы, которые и были в центре армянской политики ненависти против мирного азербайджанского населения. В ходе совершения Ходжалинского геноцида армяне имели четкую цель – стереть с лица земли это древнее поселение Азербайджана. Ведь Ходжалы, население которого состояло из азербайджанцев и превышало 7 тысяч человек, являлся крупнейшим и древним поселением в окружении сел где проживали армяне.

В анализе этих двух групповых идентификаторов следует понять, что, означают «национальный» и «этнический» в контексте Конвенции ООН. Некоторые трактуют их как синонимы. Но, как показывает анализ, под этими терминами авторы Конвенции имели в виду два разных явления. «Национальная группа» — это политико-правовая единица, граждане одного государства, «коллектив людей, которые сошлись на основании общего гражданства, которое сопряжено с системой взаимодействия прав и обязанностей» (civic nationality).  Такая группа может быть определена на основе регионального существования: все азербайджанцы в Карабахе составляют охраняемую группу.

В этническом смысле нацию или группу образуют люди одного и того же происхождения и с теми же этническими атрибутами, независимо от страны поселения или гражданского членства. Именно такое определение этих двух групп подходит для охвата всего азербайджанского населения, которое стало мишенью геноцида со стороны армян.

В документе также определены пять геноцидных действий, которые надо понимать не как исчерпывающий список, а скорее как общую классификацию проявлений этого преступления. Только первый и третий виды геноцидного действия — убийство и физическое уничтожение — относятся к лишению жизни. Второй тип (телесные повреждения и умственное расстройство) предусматривают медленную деградацию членов группы, а четвертый (предотвращение деторождения) и пятый (передача детей из одной группы в другую) не позволяет группе себя продолжать. Эти пять типов указывают на разнообразие форм, которые совокупно определяют геноцидное преступление. Под каждой из этих рубрик можно разработать целый ряд примеров геноцидной политики против азербайджанского народа.

В продолжение сказанного следует отметить, что преступления против человечности означают «деяния, когда они совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения, направленного против любого гражданского населения, и такое нападение совершается осознанно». Случай с армянской резней мирных жителей Ходжалы однозначно может быть интерпретирован с позиции преступного умысла.

В этой категории четко выделяется оборот «в рамках нападения», что указывает на то, что преступления против человечности могут совершаться только во время конфликта с использованием конвенционального вооружения. В случае с Ходжалы и другими азербайджанскими поселениями имело место систематическое использование армянами вооруженных сил, активно используемых против мирных азербайджанцев.

В целом эта категория касается нарушения прав каждого отдельного индивида, предусмотренных международными конвенциями и пактами. Эта категория содержит широкий перечень деяний, составляющих преступления против человечности, в частности: убийство; истребление, депортация и насильственное перемещение населения; заключение в тюрьму или иное жесткое лишение физической свободы; пытки; преследование любой идентифицируемой группы по политическим, национальным, этническим, культурным, религиозным признакам и др. По многочисленным свидетельствам и по факту расследования все это имело место как причина и следствие армянского вторжения в Азербайджан, которое также можно квалифицировать в терминологии военных преступлений.

Последние являются нарушениями норм и принципов международного гуманитарного права, то есть нарушениями правил, методов и средств ведения войны. Перечень деяний, составляющих военные преступления, является достаточно большим и содержит, в частности, такие деяния: умышленное убийство; пытки или бесчеловечное обращение; умышленное причинение сильных страданий или тяжких телесных повреждений или вреда здоровью; взятие заложников и др.

Приведем в качестве примера, подтверждающего изложенные выше мысли, свидетельства очевидцев Ходжалинской трагедии. Вот как описывает те события Зульфу Ибрагим Маммадов: «В ночь с 25 на 26 февраля 1992 года армяне окружили город Ходжалы и начали его обстреливать. Вместе с семьей я пытался выйти из окружения, но армяне взяли нас в плен и посадили в камеру. Нас было человек двадцать пять. Армяне издевались над нами и все время били; кто-то умер от побоев, кого-то застрелили, кому-то отрубили голову».

По свидетельству Джамиля Джумшуда Маммадова, «войдя в город, танки и БТРы начали стрелять по домам, давить людей… Я взял своего пятилетнего внука, и побежал к лесу. Я снял с себя одежду и завернул в нее ребенка, чтобы он не умер от холода. Утром я понял, что ребенок такого холода не выдержит, и пошел к ближайшей деревне Нахчыванлы, где нас и схватили вооруженные армяне. Я умолял их забрать деньги, и ради ребенка пропустить нас в Агдам. Но они в ответ лишь избили меня, ограбили и повели к командиру. Тот велел запереть нас на ферме, где уже томились азербайджанские женщины и дети. Нас продержали там четыре дня без еды и питья. Их зверствам не было конца и края».

Таких свидетельств – сотни, если не тысячи. Всех их объединяет боль и страдания, которые были принесены армянами в жизни ни в чем не повинных людей. Они были «виновны» только в одном – в том, что все они были азербайджанцами; в том, что они любили свою страну; в том, что они просто хотели воспитывать своих детей и внуков. И это все, чем можно объяснить акт дьявольского, необоснованного преступления армянской военщины, прощения которому нет. Преступные действия армянской военщины против азербайджанской нации в феврале 1992 года однозначно соответствуют критериям документов ООН, чтобы признать геноцид азербайджанского народа, военные преступления армян и их преступления против человечности.

Память о жертвах кровавого преступления армянской военщины навсегда останется в сердцах каждого азербайджанца и прогрессивно мыслящего человека. Как отмечал в своем обращении общенациональный лидер азербайджанского народа Гейдар Алиев, память о трагедии геноцида является «нашим гражданским и человеческим долгом перед памятью шехидов Ходжалы… Получение трагедией подлинной международной политико-правовой оценки, заслуженное наказание её идеологов, организаторов и исполнителей – важное условие для того, чтобы такие жестокие акты, направленные в целом против человечности, в будущем не повторились».

 

Автор: Андрей Лебедь, доктор философских наук, профессор Сумского государственного университета, Научный эксперт при Представителе Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека в Сумской области